Итак, здесь я писала о том, как за год в Китае я из студентки я превратилась в модель, а из модели – в агента.

На тот момент я работала с фриланс моделями, которых знали и другие – то есть, мои услуги не были эксклюзивными. Нужен был прорыв: модели, которые бы работали только на меня. Где их взять? Я начала узнавать, как это всё работает.

В этой серии – ликбез по модельному бизнесу.

Вот есть красивая девушка где-нибудь… в городе N. Либо она сама идет в модельную школу, либо её находит скаут и зовет в местное N-ское агентство. Если внешность у нее многообещающая, агентство подписывает с ней контракт и становится её материнским агентством. Как правило, материнское агентство обучает моделей азам позирования, хождения по подиуму, и делает тесты: первые несколько профессиональных фотографий в портфолио, а также “снэпы”: специальные фото без макияжа и без выражения лица в фас, профиль, 45 градусов. Иногда их еще в шутку называют “тюремка”.

Затем эти снэпы и тесты рассылаются уже по агентствам за рубежом. От Парижа и Нью-Йорка до Японии, Сингапура и Китая. В зависимости от типажа, роста и опыта модели. Например ниже 175 в Европе делать нечего – а для Азии самое то. Есть типаж моделей с интересной внешностью, очень “cool, fashion”, для высокой моды, а есть девушки больше коммерческие: миленькие. Kawaii: самое то для Азии. В общем, хорошие скауты из материнских агентств знают, куда какой типаж можно продать.

В другие страны модели едут, как правило, на трехмесячные контракты. Приглашающее агентство оплачивает все расходы: билеты, визы. По приезду девушек селят в модельную квартиру, и каждую неделю выдают pocket money – деньги на питание и транспорт. В некоторых странах модели сами ездят на кастинги на общественном транспорте, в Китае, где передвижение без языка – квест, им организован транспорт от агентства: машина с водителем на целый день.

Деньги, которые зарабатывают модели, им сразу не выдаются, а накапливаются в агентстве до окончания контракта. И по окончанию распределяются следующим образом: 10% материнское агентство, 30-40% приглашающее агентство, и только 50-60% модель. Из 50-60% модели перед выплатой агентство вычитает все расходы на неё: визы, билеты, pocket money, проживание в квартире, распечатка фото, машина и всё остальное, что только может придумать агентство по завышенным ценам, чтобы оставить больше денег себе.

Модели всегда недовольны и жалуются тем, как их обдирают агентства, но давайте посмотрим математику:

Материнское агентство вообще никогда ничего не теряет и зарабатывает свои 10% с первой же работы. Даже если приглашающее агентство не окупило свои расходы, 10% со всех работ модели материнскому агентству вынь да положь. В этом смысле у материнского агентства меньше всего риска.

Модель тоже сама ни за что не платит и ничего не теряет, ну разве что время. В худшем случае она не увозит ничего домой, но при этом она живёт три месяца жизнью “все оплачено”. С этой жизнью, кстати, очень сложно расстаться, и поэтому иногда можно наблюдать печальное зрелище под названием “стареющие модели”, настолько привыкшие везде ездить “за красивые глазки”, что они совершенно не представляют как им потом вписаться в обычную жизнь, получать образование, ходить в офис.

Приглашающее агентство единственное рискует деньгами, и на одну модель, которая работает и зарабатывает, приходится две, которые не окупают себя. Поэтому деньги за квартиру, машину итд должны покрыть расходы двоих-троих. Если их не завышать, агентству не выжить и не заработать.

Решив открывать агентство уже по-серьезному, я поехала в свой первый в жизни скаутинг тур – знакомиться с материнскими агентствами и делать кастинги моделей на контракты. Сначала был Владивосток – мой родной город, затем Москва и Украина: Киев, Харьков. Забегая вперед, впоследствии я очень мало работала с российскими агентствами и русскоговорящими моделями. Немного с украинскими и восточноевропейскими: чешскими, польскими, но в основном Латинская Америка: Бразилия, Аргентина, Чили. Причем всё дистанционно: ни в одной из этих стран я до сих пор не была. Просто китайский рынок в какой-то момент пресытился славянским типажом, и всем начали нравиться темненькие бразильянки и миксы.

Но пока я знакомилась с агентствами, делала кастинги, и под конец тура была готова привезти на контракт первых четырех моделей. Деньги на билеты были отложены. Красивая и уютная квартира для них обустроена. Офис снят. Лого нарисовано.

Дело было за малым: четырех моделей, приехавших на контракт, было мало для того, чтобы предоставить клиентам достаточный выбор. Я по прежнему работала с 7-8 девчонками фрилансерами. На тот момент мы уже сильно сдружились и были настоящей командой. В один день я собрала всех в офисе на собрание и предложила им подписать эксклюзивные контракты со мной.

Это был ход конем. Смысл в этом был только если подпишут все. Но это было всем выгодно. Я снимала с них головную боль и все риски управления своими букингами – на то у всех артистов и звезд и есть агенты, чтобы каждый занимался своей работой и не отвлекался на чужую. К тому же это непросто: общаться напрямую с китайскими клиентами на ломаном английском. Деньги они зарабатывали все равно примерно одинаковые через любое агентство, и даже напрямую.
У нас была пара часов жаркого спора по условиям, в конце которого соглашение было достигнуто, всем были торжественно выданы портфолио с лого и названием агентства.

Мы успешно сотрудничали долгие годы. Надо сказать, способность кооперироваться и договариваться – моя сильная сторона. Я считаю, что это всегда лучше, чем враждовать. Через несколько лет после этой договоренности с моделями я также была тем человеком, который первый раз собрал на одной исторической встрече владельцев всех агентств Гуанчжоу, которые до этого всячески ненавидели друг друга и поливали грязью, где мы договорились о сотрудничестве: минимальных ценах – чтобы не демпинговать друг друга и не снижать цены по индустрии, обмене информацией о недобросовестных клиентах и моделях и других полезных вещах.

Но это уже после, а пока я, почти неожиданно для себя, через 1,5 года в модельном бизнесе я стала хозяйкой модельного агентства с 12 моделями, модельной квартирой, офисом с несколькими сотрудниками, машиной, водителем и всеми атрибутами предпринимателя.

Одним из таких атрибутов был постоянно звонящий телефон. В средний день у нас было 5-8 кастингов примерно каждый час в разных концах города, плюс у одной или нескольких девушек съёмки. Я моталась по кастингам, съёмкам и показам лично, общалась с клиентами, переводила. Такой личный подход в этом бизнесе не очень-то свойственен, поэтому это нравилось и клиентам и моделям. Для клиентов я была сама по себе аттракцион: иностранка, бегло говорящая на китайском, приводящая за собой еще вереницу иностранок. Для моделей же я была “своя”, душевная, не какая-то там злая тётка в чужой стране. Мне было не всё равно: мои модельные квартиры были самые красивые, условия лучшие, финансы прозрачны, лишних денег я не сдирала. Мы дружили с девчонками, вместе работали – вместе гуляли. Со многими дружим до сих пор. Меня рекомендовали подругам. Были довольны материнские агентства. Стали приезжать сильные модели. Клиенты были довольны. В общем, бизнес пошёл.

Модельный бизнес на Юге китая сезонный. В сезон у меня находилось около 15 моделей, между сезонами – 8-10. Сезон – зима и лето. Весна и осень – межсезонье. Зимой снимают летнюю одежду, летом – зимнюю. Работа бывала нелегкая – особенно съемки на локейшенах. Потому что зачастую летом в +38 ты снимаешься в пуховике и шапке, а зимой в +10 – в купальнике.

Работы было много. Иногда ТВ реклама, показы, выставки и шоурумы. ТВ реклама – самая желанная работа. В основном сидишь отдыхаешь и ждешь пока настроят свет и декорации. Время тикает, а оплата почасовая. Показы, выставки, шоурумы – не самая высокооплачиваемая работа, букируется, если ничего другого нет в эти дни. Это может быть интересно агентству, если берут много моделей, или даже сразу всех.

Каталоги одежды – самая желанная работа в Азии, но там ты действительно пашешь. Это тебе не Европа, где три кофточки будут снимать целый день. Китайские студии – стахановцы фотосъёмок. За два-три часа, из которых первый час занимает макияж и волосы, отснимается как минимум 20 луков. То есть прямо бежишь – переодеваешься – поза раз, поза два, поза три – и снова бежишь сломя голову.

Я никогда не забуду съемку для фабрики-производителя спортивных костюмов. Женщина владелица фабрики забукировала 6 моделей, причем я была одной из них. Тогда я всё еще снималась сама.
Съемка началась рано утром.

– Сколько будет одежды?, – спросила я.
– Как пойдет!, – сказала она, тут же прикрикивая на своих сотрудников, закатывающих в студию вешалку за вешалкой с рядами разноцветных костюмчиков. Костюмы а-ля дикая помесь Juicy Couture и Adidas: вельветовые с полосочками по бокам.
– Отлично, – сказали мы, потирая руки в предвкушении. Забронировано было по 8 часов.

Начиналось все весело. Мы бойко сменяли друг друга, делая веселые позы так, чтобы было хорошо видно фирменные полосочки. Одежда всё прибывала и прибывала. Мы все снимались и снимались. Весь день. Весь вечер. И всю ночь… Первые две модели сдулись около 12 или 1 ночи. Четверо остались. Кто-то перехватил часик сна в кресле визажиста. Кто-то зарядился кофе. Еще двое сдались наутро. Одна из тех, кто уехал ночью, приехала снова. И так втроем мы доснимались до позднего вечера второго дня. Поза раз-два-три. Еле двигаясь, с полуоткрытыми глазами. У нас двоих, самых сильных – и самых жадных – кто никуда не уезжал, вышло по 36 часов съемки. 36 часов!!! Одинаковых костюмчиков с полосочками.

Хозяйка фабрики все это время была с нами, руководила, не смыкая глаз. Была она на глаз примерно на месяце восьмом беременности, и курила, как паровоз.

Мы так никогда и не поняли смысла произошедшего. Потом мы видели этот каталог – толстенный, как магазин на диване, на половине фото замученные модели в одинаковых позах в одинаковых костюмах. Зачем ей было снимать это все? И даже если нужно было, почему не разделили съемку на два-три дня? Было ощущение какого-то помутнения рассудка, как будто она начала съёмку и не смогла остановиться, принося всё больше и больше костюмчиков. Как в казино. Не зря же говорят: китайцы – люди азартные.

По окончанию этого сумасшествия, я с ней села с калькулятором и мы аккуратно посчитали все часы. Не торгуясь и не вынимая сигарету из зубов, она открыла спортивную сумку и выгрузила мне оттуда несколько кирпичей налички. Самая большая купюра в Китае – по-моему, до сих пор – 100 юаней. Это около 15 долларов. Банковская упаковка идет по 10 тыс юаней, это такая упитанная пачка. А десять пачек складываются в красивенький красный кирпичик – 100 тыс юаней (около 15 тыс долл). В банке его прессуют, и утягивают бумажками накрест. Такие кирпичики очень приятно выгружать из сумки в банковское окошко. Эх, сейчас в наш век электронных денег этого не ощутить и не понять.

В общем, бизнес шёл, кирпичики прибывали. Но было немало и головной боли… Об этом – в следующей серии.